Неточные совпадения
Кстати, заметим мимоходом, что Петр Петрович, в эти полторы недели, охотно принимал (особенно вначале) от Андрея Семеновича даже весьма странные похвалы, то есть не возражал, например, и промалчивал, если Андрей Семенович приписывал ему готовность способствовать
будущему и
скорому устройству новой «коммуны», где-нибудь в Мещанской улице; или, например, не мешать Дунечке, если той, с первым же месяцем брака, вздумается завести любовника; или не крестить своих
будущих детей и проч. и проч. — все в этом роде.
— Я вам не про то, собственно, говорила, Петр Петрович, — немного с нетерпением перебила Дуня, — поймите хорошенько, что все наше
будущее зависит теперь от того, разъяснится ли и уладится ли все это как можно
скорей, или нет? Я прямо, с первого слова говорю, что иначе не могу смотреть, и если вы хоть сколько-нибудь мною дорожите, то хоть и трудно, а вся эта история должна сегодня же кончиться. Повторяю вам, если брат виноват, он будет просить прощения.
В заключение повторю просьбу пожаловать как можно
скорее: месяца в три можно привести в известность, чего надеяться на
будущий год.
В своей глубокой тоске немного утешаюсь тем, что этот коротенький эпизод нашей жизни мне оставит навсегда такое чистое, благоуханное воспоминание, что одного его довольно будет, чтоб не погрузиться в прежний сон души, а вам, не принеся вреда, послужит руководством в
будущей, нормальной любви. Прощайте, ангел, улетайте
скорее, как испуганная птичка улетает с ветки, где села ошибкой, так же легко, бодро и весело, как она, с той ветки, на которую сели невзначай!»
В конце письма «вельможа» с большим вниманием входит в положение скромного чиновника, как человека семейного, для которого перевод сопряжен с неудобствами, но с тем вместе указывает, что новое назначение открывает ему широкие виды на
будущее, и просит приехать как можно
скорее…
Следующие 8 строф содержат прорицания о
будущем жребии отечества, которое разделится на части, и тем
скорее, чем будет пространнее. Но время еще не пришло. Когда же оно наступит, тогда
— А нельзя-с; он должен идти читать свое чистописание
будущей графине Бутылкиной. Пойдем, брат, пойдем, — настаивал он, взяв за рукав поднявшегося Помаду, — пойдем, отделаешься
скорее, да и к стороне. В город вместе махнем к вечеру.
Как ни усердствовали крестьяне, как ни старались сельские начальники, но к концу осени окрестности
будущего chateau представляли собою
скорее картину недавнего геологического переворота, нежели что-нибудь с чем-нибудь сообразное; даже ямы, свидетельствовавшие о пребывании в этом месте крестьянских дворов и гумен, не были заровнены.
И не право оно, во-первых, потому, что в основании социологических изысканий лежит предусмотрительность, которая всегда была главным и существенным основанием развития человеческих обществ, и, во-вторых, потому, что ежели и справедливо, что утопии производили в массах известный переполох, то причину этого нужно искать не в открытом обсуждении идеалов
будущего, а
скорее в стеснениях и преследованиях, которыми постоянно сопровождалось это обсуждение.
Она и сама прозревала, что в
будущем ей предстоит педагогическая карьера; но иногда ей казалось странным, что ей ставят в упрек ее доброту. Напротив, она думала, что доброта обуздывает гораздо
скорее, нежели строгость.
Не будучи даже малодушным, он отводит для исторических утешений
скорее отдаленное
будущее, нежели ближайшее настоящее.
Ему было тогда семь лет… Успех этих стихов льстил его самолюбию. Когда у матери случались гости, она всегда уговаривала сына: «Алеша, Алеша, прочитай нам „
Скорее, о птички“. И по окончании декламации гости со вздохом говорили: „Замечательно! удивительно! А ведь, кто знает, может быть, из него
будущий Пушкин выйдет“.
Для чего этот материал может послужить? ежели для
будущего, то, право,
будущее скорее сочтет более удобным совсем отвернуться от времени, породившего этот материал, нежели заботиться об его воспроизведении.
Но
скорее всего, даже"рассмотрения"никакого мы с вами не дождемся. Забыли об нас, мой друг, просто забыли — и все тут. А ежели не забыли, то, не истребовав объяснения, простили. Или же (тоже не истребовав объяснения) записали в книгу живота и при сем имеют в виду… Вот в скольких смыслах может быть обеспечено наше
будущее существование. Не скрою от вас, что из них самый невыгодный смысл — третий. Но ведь как хотите, а мы его заслужили.
Не скоро прояснилось в душе его, потрясенной ужасной сценою, которой он был свидетелем; но, наконец, образ Полины, надежда
скорого свидания и усладительная мысль, что с каждым шагом уменьшается пространство, их разделяющее, рассеяли грусть его, и
будущее предстало пред ним во всем очаровательном своем блеске — обманчивом и ложном, но необходимом для нас, жалких детей земли, почти всегда обманутых надеждою и всегда готовых снова надеяться.
— Да, да, вы очень несчастны! — вздохнула Марья Константиновна, едва удерживаясь, чтобы не заплакать. — И вас ожидает в
будущем страшное горе! Одинокая старость, болезни, а потом ответ на Страшном судилище… Ужасно, ужасно! Теперь сама судьба протягивает вам руку помощи, а вы неразумно отстраняете ее. Венчайтесь,
скорее венчайтесь!
До сих пор вы были честны и
скорее захотели пойти в лакеи, чем воровать… но мне страшно подумать, что может быть в
будущем.
Так и в этом выразился блестящий век Екатерины — век веселый, век празднеств, пиров, без заботы об отдаленном
будущем, с мыслию, что все на час и что нужно
скорее пользоваться жизнью.
«Обходив несколько домов для сбора должных мне денег, в ином завтраками отпотчевали, в другом отослали до
будущего понедельника, в третьем не доложили госпоже за болезнию, которая приключилась ей от того, что птичка ее вылетела из клетки и любимая собачка переломила ножку; одним словом: вместо трехсот рублей, которые считал я тот день получить, тринадцать рублей мне отдал тот из должников моих, который бы
скорее извинен был в неисправности, ибо он всех прочих беднее».
— Да, конечно. Вас, людей, ожидает великая, блестящая будущность. И чем больше на земле таких, как ты, тем
скорее осуществится это
будущее. Без вас, служителей высшему началу, живущих сознательно и свободно, человечество было бы ничтожно; развиваясь естественным порядком, оно долго бы еще ждало конца своей земной истории. Вы же на несколько тысяч лет раньше введете его в царство вечной правды — и в этом ваша высокая заслуга. Вы воплощаете собой благословение божие, которое почило на людях.
Славянский мир похож на женщину, никогда не любившую и по этому самому, по-видимому, не принимающую никакого участия во всем происходящем вокруг нее. Она везде не нужна, всем чужая. Но за
будущее отвечать нельзя; она еще молода, и уже странное томление овладело ее сердцем и заставляет его биться
скорее.
— Вы, друзья, как можно
скорее спешите жить… — говорил он. — Храни вас бог жертвовать настоящим для
будущего! В настоящем молодость, здоровье, пыл, а
будущее — это обман, дым! Как только стукнет двадцать лет, так и начинайте жить.
— Ах,
скорее бы,
скорее наступило это время! — тоскливо шептала она. — Знаешь, Люда, мне иногда кажется, что
будущее так светло и хорошо, что я не доживу до этого счастья!
— Да как это можно разделять?
Будущее, настоящее… Все равно что стараться ножом отделить в организме жизнь от материи. Жизнь радостна, прекрасна, потому что освещена
будущим и, конечно, дай бог, чтобы
будущее как можно
скорее пришло… Какой-то разврат душевный копаться в этом. Болтун! Почему же он ничего не делает?
Княгиня и княжна между тем, обе успокоившиеся от охватившего их волнения, первая все же не ожидала такого
скорого исполнения ее заветной мысли, а вторая первого признания любимого человека, мирно беседовали о завтрашнем визите князя и об открывающемся
будущем для княжны.
Теперь же он был старый холостяк, человек, как он сам сознавал это, способный обманываться в известном направлении
скорее и легче, чем юноша, тем более что после клятвы, данной им над гробом Глаши, вел жизнь строго нравственную, женщин не знал, в тайны женского сердца никогда не вникал и нисколько этим не интересовался, а потому беспрекословно предоставил отцу выбор своей
будущей подруги жизни. Он полагал, что этот выбор будет менее опрометчив. К несчастью, это далеко не оправдалось.
Будущее принадлежит не Когену — этой последней попытке абсолютизировать и математизировать научное знание, а
скорее Бергсону, глубокомысленно и революционно отвергшему математизм [Критика математизма — один из основных мотивов философии Бергсона, который сам — разочарованный математик.
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей
будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что́ он
скорее чувствовал, чем думал.